Когда я думаю о том, что такое война (ну, конечно, наша, Великая, Отечественная), и о том, почему невозможно представить все эти много- много маленьких болей, и одну большую, думаю о том, что такое репрессии тридцатых, это ведь много- много чьих-то сыновей и дочерей, отцов и матерей, мне вспоминается Платонов. Который в письмах жене писал про сына Тотика (Платона), как про «слишком любимое и драгоценное», о том что «сердце болит от одной мысли потерять его». А его в шестнадцать лет арестовали.